Детство в больнице никто не отменял. За этим добросовестно следит новосибирская автономная некоммерческая организация «Больничные клоуны НОС». В начале декабря им исполнилось пять лет. Корреспондент Сиб.фм вместе с клоунами первого набора Лилу и Шпулькой посетил Федеральный центр нейрохирургии и узнал, как там всё-таки, в космосе.
Мы сидим на проходной. Люди снуют туда-сюда: получил пропуск — пошёл дальше. В помещении может поместиться двадцать стульев, но их всего три, и никто не садится. На подоконнике маленькая икона. На этом весь быт проходной заканчивается.
Двое мужчин практически заносят женщину лет сорока и сажают на стул, один скрывается за креслом-каталкой. Она смотрит на нас, и на её лице — ни единой эмоции.
1 декабря 2012 года было образована АНО «Больничные клоуны НОС»
- Если бы я не согласилась на операцию, то могла бы ходить, — говорит она, начиная со вздоха. — У меня болезнь, как у Жанны Фриске. Рак головного мозга. И меня всё таскают и таскают в эту больницу, думают, что жить хочу, а мне это надо?
Её сажают в кресло и увозят, оставив нас с закрадывающимся страхом предстоящей встречи с детьми.
Через пару минут мне на голову приземляется ярко-зелёный сачок, в руках его держит Катерина, рядом стоит и улыбается Лариса. Мы берём пропуски и проходим на территорию Федерального центра нейрохирургии.
- Здесь уже некого ловить, холода на дворе, — кричит вслед охранник.
- Мы найдём! — бодро отвечает Катерина.
Не прошли мы и нескольких метров, как и правда нашли.
Вдоль бордюра вяло полз жук-носорог. Звёзды сошлись.
Отправив жука в траву, где его уже никакие ловцы не побеспокоят, мы заходим в детское отделение.
Время остановилось
Катерине 47 лет — она ведущий редактор научного журнала. Ларисе 60 — она педагог-режиссёр на пенсии.
Они стоят в импровизированной гримёрке: зелёные стены, несколько столов, стул, раковина и зеркало. Пусто и холодно.
У Катерины начинают исчезать ноги, вместо них другие — не её. Дальше, следуя до раскидистого воротника-жабо, появляется уже совсем другой человек — Шпулька. Бойкая, шустрая, и для неё всё — космос. Так происходит и с Ларисой, она растворяется в мягкой и пушистой Лилу. Им обеим не больше двенадцати, и они — больничные клоуны.
- Я из первого набора, — рассказывает Катерина. — Шла на отбор, как в Щукинское училище, а Лариса тогда в жюри была, статность всему этому придавала. Надо было за две недели придумать себе клоунское имя. И две недели ничего не шло в голову, а в последний день, когда уже торопилась на отбор, проскочило в голове: Шпулька! Потом уже вспомнила, что у меня и бабушку пулей называли, везде она поспевала.
11 клоунов из Новосибирска, Томска, Магнитогорска и Барнаула посетили Новосибирскую областную клиническую больницу 1 декабря в честь своего юбилея
Лариса же выбрала имя по своим инициалам, и получилась Лилу, хитрость у педагогов не отнять. Она ассоциирует своё имя с теплом и мягкостью, которые передаёт детям.
- А мы взяли шарики? А насос? — спрашивает Шпулька, копаясь в пакетах. Лилу в ответ трясёт коленками (в штанах у неё, как и у партнёрши, погремушки: гремят, прямо как в мультиках), пугается и хлопает по одежде в поисках тех самых шариков. Находит. Кажется, всё готово.
Клоуны встают друг напротив друга, закрывают глаза и берутся за руки. В помещении наступает тишина. Длится это несколько минут, но для них время как будто вовсе остановилось. Шпулька открывает глаза первой, с нежной улыбкой она смотрит на Лилу и ждёт, когда та «очнётся».
Этот ритуал — моральная подготовка. Его исполняют все клоуны, потому что каждый выход — выход в неизвестное.
Лилу «просыпается».
- Путешествий, — Шпулька кладёт ладонь на руку Лилу
- Контакта, — продолжает, немного задумавшись, вторая. Она кладёт свободную руку сверху.
- Любви.
- Чуткости, — последняя ладонь закрывает их «башню». Они тихо взбрасывают руки к потолку.
Остался последний штрих — надеть носы. Для них это защита. Катерина в шутку называет их скафандрами. Клоуны идут на выход.
10 статей в «кодексе носатого»
Выход в космос
Коридоры детского отделения всегда можно отличить по стенам, на них что-нибудь нарисовано. В нашем случае висят картины детей из разных школ и кружков по рисованию. Здесь традиционное «Мама, папа, я»; пройдёшь немного дальше, а на тебя смотрит со стены рыжая кошка Дуся или единорог. Через все эти пейзажи, животных и зарисовки семьи крадутся Лилу со Шпулькой, заглядывают поздороваться с «феями» — врачами и медсёстрами отделения и короновать их сачком. Дальше в путь — вот и первая дверь.
Клоуны разворачивают целую тираду с помощью жестов и звукоподражания о том, заходить или нет.
Лилу «боится», но медленно заходит в палату. Здесь лежит совсем маленькая девочка.
Клоуны решают вступить в бой с недугами ребёнка с помощью звуков. Шпулька начинает цокать, Лилу — тихо подпевать. Из палаты через минуту уже доносятся звуки инструмента, похожего на ксилофон, только гораздо нежнее. «Оркестр» стихает, переходя в знакомое «шшш», которым убаюкивают детей. Клоуны на цыпочках выходят, закрыв за собой дверь.
В соседней палате нас уже ждёт после операции мальчик Женя. В отделении он не в первый раз, и по реакции клоунов они знакомы.
- Жека, какими судьбами! — восклицает Шпулька, провозглашая его сразу самым мужественным мальчиком страны.
Чтобы оправдать деятельность фотографа, клоуны объявляют космическую миссию, а точнее, создание марсианских хроник.
Они «прилетели», чтобы проверить сверхспособности мальчика. Оказывается, он может сдуть всех и вся.
Профессиональные больничные клоуны впервые появились в США в 1986 году
Сначала это были небольшие порывы ветра, и клоуны в ответ только покачивались, но под конец они уже начали цепляться за всё, что попадётся под руку — лишь бы не сдуло. Однако у одного человека, который зашёл в палату, был иммунитет — это «фея». Медсестра пришла проверить капельницу, Сохраняя равнодушие и в тоже время строгость, она начала разбираться в приборах. В это время клоуны начали заглядывать ей за плечо и всячески показывать своё присутствие.
- Сейчас обе получите! — «пригрозила» в ответ «фея».
Позже Катерина с Ларисой просветили, что, когда они на выходе в больнице, врачам и медсёстрам тоже нужно начинать играть роль строгих и важных людей, создавая максимальный контраст.
- Эта женщина — одна из самых добрых в отделении, — рассказывает Лариса. — Когда мы приходим в больницу, она звонит врачам и предупреждает, что приехали аниматоры. Мы с Катериной всё время не понимали, какие ещё такие аниматоры? А оказалось, что она о нас так заботилась.
Говорит, если скажу, что клоуны пришли, то не поймут и начнут возмущаться:
у нас, мол, больница, а не цирк!
Взрослое-переживающее
Лилу и Шпулька заползают в палату на четвереньках. Напротив двери, в нескольких метрах, сидит отец с мальчиком лет восьми. Отец выглядит грозно, а ребёнок смотрит куда-то вбок. Они сидят на стульях, хотя в палате несколько кроватей. Свет выключен.
Клоуны пока что не подходят близко, а только подготавливают ребёнка, по его реакции понятно, что они ему не симпатичны. Лилу и Шпулька достают из штанов несколько плюшевых игрушек — да-да, у них по карманам спрятана целая вселенная безграничных возможностей. С помощью игрушек они разворачивают кукольное представление, пододвигаясь ближе к мальчику.
- Не бойся, это клоуны пришли. Ну чего ты боишься? — тормошит периодически отец ребёнка, но это не очень помогает.
Клоуны — тоже люди, даже будучи в «скафандрах» и в «открытом космосе». Не со всеми детьми получается наладить контакт. Всё-таки против воли ребёнка не пойдёшь. Лилу и Шпулька не огорчаются, они так же весело уходят и машут мальчику вслед, направляясь к другой палате.
- Он у меня боится клоунов. К нему бы лучше какие-нибудь человеки-пауки или супермены зашли — их он любит, — говорит нам, подходя, отец мальчика, как будто хочет оправдать ребёнка. Мужчина уже не такой грозный, он улыбается, и видно, что ему нужно с кем-нибудь поговорить.
Больничная клоунада — не только для маленьких пациентов, это разгрузка и для родителей.
Может быть, для родителей в первую очередь.
Для них болезнь ребёнка — это самое страшное и тёмное время. Такая клоунада — луч света и, главное, надежда. Пока мы ходим по отделению, видно, что некоторые родители активно начинают импровизировать вместе с клоунами и хохотать над глупыми выходками Лилу и Шпульки. Взрослые хотя бы на немного отключают своё «взрослое-переживающее» и впадают в самую сладкую детскую пору. Моральная разгрузка.
Английское слово clown появилось в XVI веке в значении «мужик, деревенщина»
Можем быть, кем захотим
Мы вновь стоим в гримёрке. Стены уже, кажется, не отдают холодом, а вещи, разбросанные на спинках стульев, и стол, заставленный пакетами, даже создают уют.
– Помнишь, как у тебя шнурок развязался, и ты от него бегала и называла змеёй? Классно получилось! – смеётся Лариса, обсуждая их выход.
– А как хорошо получилось с цифрами! – восклицает Катерина в ответ. Оказывается, на Лилу странным образом влияют цифры: некоторые придают ей силы, а некоторые – пугают. Так получилось и в конце, когда фотограф сказал пугающую цифру, и Лилу, схватив Шпульку, убежала в гримёрку.
Они спокойно общаются и смеются. Нет никаких сцен, где они садятся, облокотившись на стену, обнимают колени и подолгу плачут тихими слезами. Они сдержанны и легки одновременно.
Практически каждые выходные для «НОСатых» проводятся психологические тренинги, организуются и личные встречи с психологом. У клоунов есть график выходов на неделю, и нельзя, чтобы число выходов превышало определённый лимит. Так обеспечивается их защита от эмоционального выгорания.
- Сын хотел, чтобы пришёл человек-паук? – спрашивает Катерина, когда я пересказываю ей разговор с отцом.
– Мы гораздо лучше всех супергероев вместе взятых. Человек-паук может только паутиной пуляться. А мы можем быть, кем захотим — и супергероем, и единорогом.
Больничная клоунада – это полная импровизация и эмпатия.
Дорога домой
Катерина решает довезти нас до центра. Пока мы едем, она вспоминает и рассказывает истории, связанные с выходами в больницы и тренингами, о том, что их деятельность — не про жалость.
- Бывает, что иногда даже во время игры с детьми приходится становиться серьёзным и снимать нос, если ребёнок пытается спровоцировать конфликт, — говорит Катерина, пока в это время Лариса надувает шарик.
- А мальчик у тебя есть? – спрашивает меня Лариса, протягивая розовый шар в белый горох и не давая закончить Катерине. Услышав положительный ответ, через минуту в руках у меня уже второй шар синего цвета. Думаю, если бы у меня было животное, ему бы тоже досталось.
Детство всё равно просачивается через нас, даже если мы взрослые, главное — направить его в нужное русло, как это сделали Лариса и Катерина – больничные клоуны.
Подпишитесь на нас в Telegram
