Со свалки – на выставку

В залах Городского центра изобразительных искусств открылась персональная выставка Евгения Кирьянова «Странные вещи». На ней представлены работы, выполненные художником в оригинальной технике «ассамбляж». Корреспондент Сиб.фм попытался понять смысл авангардного направления, придуманного в начале ХХ века в России, а теперь популярного во всем мире.

Предметная фактура, с которой работает художник, необычна: для своих композиций Евгений Кирьянов использует не краски и кисти, а алюминиевые банки, разбитые очки, обломки досок, обрывки тканей и кожаных ремней. Каждый предмет, казалось бы, уже ни на что не годный, обретает под руками художника новую жизнь. Там, где каждый видит только бытовой мусор, Евгений Кирьянов находит идеи для своих художественных экспериментов.

- Я ищу «красивые» предметы. Но тут «красота» особая: это может быть и ржавая металлическая крышка от бочки, и сплющенная пластиковая бутылка. И главное, я знаю, что я ищу, – объясняет Евгений Кирьянов. – Если мне предмет не нравится, я не буду с ним ничего делать. Не буду специально мять, меняя форму, объём. И все предметы, из которых я делаю свои композиции, проходят очень тщательный отбор.

Наследник целой артистической династии (отец и дед Евгения Кирьянова – известные художники), свой путь в искусстве Евгений нашёл не сразу. После окончания средней школы служил в составе ограниченного контингента войск в Республике Афганистан. В связи с этим и возникло у некоторых журналистов странное убеждение, даже в какой-то степени миф, что свои первые коллажи он якобы «создавал из гильз и обгорелых элементов танков».

– Это, конечно, не так, – смеётся Евгений Кирьянов. – Просто какой-то журналист придумал такой художественный образ, метафору. В том смысле, что в армии мне пришлось увидеть другую фактуру, то, что я никогда бы не увидел в мирной жизни. А потом некоторые другие журналисты подумали, что я в армии действительно что-то такое делал.

Евгений Кирьянов активно выставляется с начала 2000-х годов. На его счету несколько персональных выставок. Экспозицию, которая расположилась в залах Городского центра изобразительных искусств, составили работы художника за последнее десятилетие: с 2009 года по сегодняшний день. Над концепцией, признаётся художник, долго не раздумывал: отобрал лучшее из выставочных проектов разных лет.

- Есть какие-то работы, которые я сам считаю значимыми для себя, фундаментальными, — рассказывает Евгений Кирьянов. —

А на какие-то смотрю и думаю: «Ну, глупость какая!».

Про неё надо просто забыть. Могу даже разрушить, сломать! А бывает, что в какой-то работе проявляется что-то со временем, от выставки к выставке.

Эволюция художественной манеры прослеживается в представленных работах чётко: от небольших, интерьерных, в которых хаотично расположены мелкие электродетали, художник постепенно переходит к масштабным выставочным объектам с ярким доминирующим элементом.

В композиции «Танго» – это клавиши от пианино. В панно «Аквалангист» – шланг от старого противогаза. В «Ночном дозоре» – рыбацкий сачок. Лоскут ткани, башмак, ржавые ножницы или даже кусок асфальта – всё, что казалось безликим и не несущим никакого смысла, воспринимается в работах Кирьянова, как хранилище человеческой памяти.

– Кирьянов часто использует предметы, вышедшие из обихода, но сохранившие следы влияния человека. И весь этот «ералаш» из обломков и кусочков он собирает в совершенно новое, цельное произведение. В этом, мне кажется, главное достоинство работ Евгения Кирьянова: обращаясь к артефактам прежней жизни, он ищет свой оригинальный художественный язык, – отмечает художник Владимир Авдеев.

Поиск художественной натуры, отмечает художник, продолжается. По привычке бросает взгляд под ноги – вдруг что-то отыщется. Хотя время активных походов по свалкам и заброшенным подвалам осталось позади. Теперь Евгений Кирьянов уже не ищет экзотических этикеток или выброшенных электронных гаджетов. Всё чаще в своих работах он использует дерево, железо, обрывки газет, старые фотографии. Практически, в отличие от прошлых лет, не пользуется красками. И от интерьерных абстракций всё чаще обращается к композициям, в которых явственно проступает образ либо конкретного человека, либо целой исторической эпохи.