Авторская колонка литератора Юрия Юдина о сопряжении далековатых понятий, в этот раз о великом эпосе и его героях, татарах и строителях Транссиба.
Триста лет и три года назад был основан Чаусский острог, вокруг которого выросла Колывань — городок на Оби, исторический соперник Новосибирска. Говорят, колыванские купцы предлагали инженеру и писателю Гарину-Михайловскому мешок золота, лишь бы тот провёл железнодорожную магистраль через их город. Но инженер Гарин оказался неподкупным, и Транссиб прошёл южнее.
В результате Колывань теперь даже городом не считается — деградировала до посёлка городского типа.
Первое упоминание о Таллине относится к 1154 году, арабский географ Мухаммад аль-Идриси описал в своём труде «Развлечение тоскующего о странствии по областям» некий город под названием Колывань
А был ещё Колыванский острог, из которого вырос город Бердск. Когда-то, при Екатерине Второй, он был центром самостоятельной Колыванской губернии. Кроме того, селения под названием Колывань есть в Алтайском крае, в Самарской области, в Ровенской области на Украине. Колыванью называли когда-то и Таллин — нынешнюю столицу Эстонии.
В нынешнем году исполняется также 180 лет «Калевале», знаменитому карело-финскому эпосу. Конечно, дата эта — до некоторой степени условная. Финские эпические песни, или руны, лучше всего сохранились в Карелии. Элиас Лённрот, фольклорист и врач, их собрал, обработал и издал в 1836 году.
Это было время зрелого романтизма, когда все вдруг заинтересовались своим фольклором. В Германии и Швеции издавали исландские саги, в России собирали былины. Кстати, немало их было записано все в той же заповедной Карелии.
Но «Калевала» и на этом фоне приобрела огромную популярность. Например, американец Генри Лонгфелло написал её размером «Песнь о Гайавате», которая существует по-русски в переводе Ивана Бунина.
Что же касается самой «Калевалы», то её в 1888 году перевёл вполне гладкими стихами Леонид Бельский.
А если кому-то покажется утомительным одолевать 50 стихотворных саг, можно обратиться к прозаическому пересказу Павла Крусанова, также очень недурному.
«Калевала» даже создала моду на северный модерн в архитектуре. В Петербурге сохранилось немало зданий этого стиля. Мотивы его можно отыскать и в Новосибирске и Томске — в частности, в строениях известного архитектора Андрея Крячкова.
Думаю, вы уже поняли, что Колывань и «Калевала» — понятия одного корня.
30 раз была переиздана изданная в США в 1855 году «Песнь о Гайавате» Генри Лонгфелло за первые полгода
Два главных героя «Калевалы», песнопевец Вяйнемёйнен и кузнец Ильмаринен, шествуют по этой поэме плечом к плечу и сражаются спина к спине. Когда Вяйнемёйнену требуется срубить исполинский дуб, заслонивший солнце и месяц, ему на подмогу является медный карлик с топором, который тут же превращается в великана. Когда Вяйнемёйнен меряется силою с буйным лапландцем Йоукахайненом, от его вещих рун дрожат горы и зыблются скалы. Когда Вяйнемёйнен не может остановить кровь из раны, ему изготовляют волшебное снадобье в кузнице, причём от лекарства этого срастаются даже камни.
Мастерство Ильмаринена носит вдохновенный характер, причём он, подобно стихотворцу, часто сам не знает, что у него получится. Хочет он выковать волшебную мельницу Сампо — сначала выходит золотой лук (который каждый день просит себе человеческой жертвы). Затем — челнок с медными уключинами (который сам идёт в сражение и топит встречные лодки). Затем — златорогая корова с солнцем на лбу (которая нипочём не даётся доиться). Затем — плуг из золота, серебра и меди (который норовит вспахать не свой, а соседский выгон).
И лишь на пятый раз — чудесная мельница, которая из ничего мелет муку, соль и деньги.
Северный модерн — направление в русской архитектуре модерна под влиянием шведской и финской архитектуры национального романтизма. В начале XX века построено несколько сотен зданий в этом стиле
Когда Ильмаринен решает сковать себе новую жену из золота и серебра, он пережигает на угли тридцать возов дров. Но никак не может добиться настоящего жара: из огня выходит то овца волку на радость, то жеребчик медведю на потеху. Лишь когда Ильмаринен начинает раздувать мехи сам, без подручных, ему удаётся добиться приемлемого результата. Впрочем, улёгшись спать с новою женой, он чувствует, что от неё идёт страшный холод. И пытается всучить этого андроида своему приятелю Вяйнемёйнену.
Тут сразу же узнаются простодушные повадки колыванских купцов.
В этом эпосе колдуны мрачной Лапландии хоронят заживо незваных гостей в углях и жаркой золе, а останки плута Лемминкяйнена вылавливают из чёрной подземной реки Туонелы чудесными граблями с медной ручкою в версту и железными зубьями в сто сажен, а оживляют с помощью чудесного мёда с острова карликов. Чтобы удержать Вяйнемёйнена в царстве мёртвых, реку Туонелу перегораживают сотней неводов из меди и железа — но герой проскальзывает через них, обернувшись чёрной змеей.
В каждой песни «Калевалы» встречается то огненная баня, то огненная скала. То железный частокол, переплетённый гадюками. То несгораемый малютка, который сидит в самом пекле, подгребает угли, раздувает пламя и только посмеивается. То огромный утёс, возникший из кусочка кремня, брошенного через левое плечо.
В общем, по прочтении «Калевалы» присловье «горячие финские парни» начинает играть новыми красками.
«Ильмаринен» и «Вяйнямёйнен» — два одинаковых броненосца береговой охраны финского флота. «Ильмаринен» подорвался на советской мине 13 сентября 1941 года в 20:30 во время операции «Нордвинд».
Порою герои «Калевалы» меняются ремеслами. Когда Вяйнемёйнена проглатывает страшный великан Антеро Випунен, певец устраивает у него в чреве кузницу, и великан, не выдержав, изрыгает героя. Когда Ильмаринен пашет гадючье поле, чтобы добыть невесту, его не могут выручить ни железные доспехи, ни волшебный плуг, так что кузнецу приходится прибегнуть к распеванию заклинаний и заговоров.
Между прочим, Ильмаринену случается изготовить и медное копьё, подобное молнии.
А когда старуха Лоухи, хозяйка враждебной Похьолы-Лапландии, похищает огонь и небесные светила и прячет их в железную гору, Ильмаринен выковывает даже новые солнце и луну — но они у него почему-то не работают как следует.
На выручку приходит Вяйнемёйнен: он добывает новый огонь на дне озера, а затем герои, прибегнув к шантажу, заставляют Лоухи освободить светила.
Согласно некоторым вариантам, Ильмаринен сумел однажды победить смерть, заковав её в железный сундук и спустив его на дно моря. После этого люди триста лет не умирали, пока случайно не отыскали этот сундучок.
Вяйнемёйнен же представляется демиургом: он создал горы, скалы и рифы и впервые добыл огонь из огненной рыбы-лосося.
Недаром Елеазар Мелетинский сравнивал Вяйнемёйнена с Прометеем, а Ильмаринена с Гефестом.
Елезар Мелетинский — выдающийся советский филолог, основатель школы теоретической фольклористики. Дважды отбывал срок по обвинению в антисоветской агитации
По мне, так все эти подвиги живо напоминают строительство Транссиба, проведённого в местах эпических и первобытных, причём в рекордно короткие сроки. Впрочем, это отдельная тема.
Мы можем с полным правом считать «Калевалу» и своим национальным эпосом. Во-первых, песни её, как уже было сказано, записаны в Карелии, по-русски — в Олонецком краю. Во-вторых, и в русских былинах упоминается богатырь Колыван Иванович — другое обличье финского прародителя Калева, по которому названа «Калевала». Как и знаменитый Святогор, он похваляется, что может перевернуть Землю, и его постигает такая же неудача.
Фигурирует в наших былинах и богатырь Самсон Колыванович, соратник Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алёши Поповича. Дело в том, что русский народ складывался не только из славян, но и из финно-угров.
Несколько лет назад в прессе прошумела новость: дескать, генетики обнаружили, что русские — скорее финны, чем славяне. Я не поленился найти её первоисточник: исследования Олега и Елены Балановских. А они, если вкратце, утверждают следующее.
Финских или славянских генов не существует: гены гораздо старше, чем языки или этносы.
Что же касается русского народа, тут никаких сенсаций нет. Генетически он ближе всего к восточным славянам — белорусам и украинцам.
Фраза «Поскреби русского — найдёшь татарина» пришла из французского языка, авторство не установлено, приписывается разного рода личностям, начиная с Н. Бонапарта, А. Кюстина и заканчивая А. С. Пушкиным
Дальше по степени сходства стоят восточные финны — удмурты и коми, марийцы и мордва, ханты и манси. Ещё дальше — западные славяне (чехи, поляки, словаки) и западные финны (эстонцы, финны, карелы). Ещё дальше — южные славяне (болгары, сербы, хорваты, словенцы).
А вот пословица «поскреби русского — найдёшь татарина» несправедлива. В русских популяциях практически не обнаруживаются центральноазиатские варианты генов, характерные для монголов. Иное дело, что наши татары, поволжские и сибирские (но не крымские) в той же степени сродни восточным финнам, что и русские. И примерно такой же степенью сходства с финнами отличаются шведы с датчанами и литовцы с латышами.
Сродни финно-уграм и коренные народы Алтая и Кузбасса: шорцы, телеуты, теленгиты, кумандинцы и другие. По языку они тюрки, но генетически имеют много общего с финнами. Считается, что предки финнов пришли на Урал и в Европу как раз из Южной Сибири. А ещё раньше они жили в Северном Китае. Но это было очень давно, когда и китайцев ещё не существовало. Об этом говорят не только генетические особенности, но и мифы — точнее, мифические мотивы.
В общем, читайте «Калевалу», мать вашу. Точнее, нашу общую.
Подпишитесь на нас в Telegram
