Трубач НОВАТа Павел Бурков умер в Новосибирске; друзья музыканта утверждают, что смерть наступила после перенесённой коронавирусной инфекции.
Около 22 часов 12 мая не стало трубача Новосибирского оперного театра Павла Буркова. Ему было всего 54 года, и он, как рассказывают друзья музыканта, до последнего утверждал, что «никакого вируса не существует».
«Только когда пришёл положительный тест на COVID, он запаниковал и понял, что дела плохи. А потом стало уже просто слишком поздно...» – рассказывает друг покойного, заслуженный артист России, артист и концертмейстер Новосибирского Академического симфонического оркестра Станислав Янковский. Он в телефонном режиме «сопровождал» Павла с первого же дня, когда товарищ пожаловался на высокую температуру. Одним из первых Янковский узнал и о смерти друга.
Не верил в коронавирус
Со слов Станислава, на проблемы со здоровьем музыкант пожаловался 20 апреля.
«Позвонил, говорит, что чувствует себя не очень и, кажется, температура повысилась. Градусника у него не было, померить не мог.
Пытались вызвать скорую – бесполезно, нам ответили, что все экипажи заняты.
Позвали тогда участкового терапевта: пришла женщина, послушала, сказала, что всё нормально и выписала больному "Стрепсилс" и парацетамол.
Лучше Павлу не становилось, поэтому вызвали платную бригаду, приехавшие фельдшеры измерили температуру, она оказалась за сорок, поставили укол жаропонижающий и посоветовали срочно на такси ехать в инфекционную больницу», – рассказывает Янковский.
Так Павел и поступил. Приехал, 40 минут просидел в очереди и добился, чтобы ему сделали рентген.
«Снимок показал левостороннюю пневмонию, и Пашку сразу госпитализировали в 25-ю медсанчасть. Уже там взяли анализ на коронавирус и назначили лечение антибиотиками», – продолжает собеседник Сиб.фм.
Несмотря на «медикаментозную атаку», состояние пациента не улучшалось.
«Да, мы часто созванивались. Он рассказывал, что легче ему не становится, даже наоборот.
А когда 25 апреля пришёл положительный тест на коронавирус он серьёзно запаниковал. До этого был уверен, что никакого вируса не существует», – вспоминает Янковский.
Дальше события развивались стремительно: из 25-й медсанчасти Буркова срочно перевели в инфекционную больницу. Там – сразу в реанимацию.
«Тогда у него уже была двустороння пневмония. Подключили к аппарату ИВЛ, потому что была кислородная недостаточность. Начали лечить от коронавируса. Взяли повторные тесты», – рассказывает товарищ покойного.
Как ни странно, два следующих теста на COVID-19 оказались отрицательными. По словам Янковского, это могло стать следствием лечения.
«Возможно, с помощью препаратов удалось убить вирус в организме, но он уже успел наделать делов и вызвать тяжелейшие необратимые последствия», – предположил собеседник.
После получения отрицательных тестов пациента перевели в другую больницу, где он с высоким давлением и диагностированным сахарным диабетом прожил ещё несколько дней.
«Его то вводили, то выводили из состояния медикаментозной комы. Но по сути из реанимации он не выходил», – добавил Янковский.
«Мог бы жить и жить»
Своего приятеля он вспоминает как «бойкого крепыша», «спортсмена» и «всегда бодрого человека».
«Честно, он никогда не производил впечатления больного или хилого человека, наоборот. Просто в голове не укладывается, что с ним могло случиться такое», – говорит приятель Буркова.
Где музыкант мог подцепить коронавирус, сегодня остаётся только догадываться. В последнее время он не был ни в Москве, ни в Питере. Товарищам говорил, что «дальше магазина не ходит».
«В последнее время часто предлагал встретиться, посидеть. Я отказывал, потому что самоизоляция как-никак. А он только смеялся, мол, придумали себе какую-то заразу», – вспоминает Янковский.
Не может поверить в смерть Буркова и ещё один его товарищ – бывший директор Новосибирской филармонии Александр Савин.
«Вирус разрушил весь организм здорового мужика, трубача из Новосибирского оперного театра. Каждый старался сделать, что мог, чтобы спасти ему жизнь. Не получилось. Страшно вот так терять молодых ещё людей», – написал на своей странице в Facebook Савин.
Он обратился ко всем, кто игнорирует призыв о самоизоляции и считает коронавирус выдуманной болезнью.
«Вот я бы очень хотел, чтобы те, кто спокоен как крокодил и уверяет нас в том, что ничего страшного не происходит, запомнили на всю жизнь лицо Паши, который мог бы жить и жить», – добавил Савин.
Светлая память
На сайте и в социальных сетях Новосибирского оперного театра, в оркестре которого Бурков был I трубой, пока не появилось ни новостей, ни некролога в связи со смертью коллеги. Зато в комментариях под постами его приятелей – десятки соболезнований. Все, знавшие музыканта лично, не могут поверить в уход из жизни молодого мужчины.
«Дааа. С его лёгкими! И не справился! Грусть ...вот и не верь...»,
– написала Татьяна Плотникова (здесь и далее орфография и пунктуация авторов сохранены, – прим. Сиб.фм).
Своим мнением поделилась Мария Белокурская: «Те, кто не верит, отнюдь не спокойны...Они создают панику и истерию вокруг всемирных заговоров, агрессивно нападают на тех, кто пытается защитить себя и других от вируса...А в итоге эта зараза расползается и уносит жизни лучших людей...Это для нас огромная потеря, поверить невозможно..».
Как рассказал в беседе с журналистом Сиб.фм Станислав Янковский, назвать дату и место похорон друга он пока не готов. По его словам, многое будет зависеть от записи в справке о смерти.
«Если напишут, что у Павла всё-таки был COVID-19 то, возможно, хоронить придётся в закрытом гробу. Но даже если такой диагноз не подтвердят, массового прощания не будет. Не то сейчас время, нельзя», – подытожил он.
Напомним, по данным регионального оперативного штаба на 13 мая, в Новосибирской области от коронавируса умерли 16 человек.
Подпишитесь на нас в Telegram
