Центральным событием октября на судебном процессе по делу мэра Томска Ивана Кляйна стал допрос главного свидетеля обвинения – бывшего заместителя мэра – начальника департамента архитектуры и градостроительства Анны Подгорной (Касперович). Именно на её показаниях, данных в ходе следствия, во многом строится обвинительная база по двум эпизодам, инкриминируемым мэру.

Анна Подгорная отвечала на вопросы сторон в суде в течение двух дней. Держалась уверенно, наговорила многое. Чувствовалось, что тщательно готовилась к процессу, даже пришла со «шпаргалкой», чтобы не забыть важное и не запутаться. И все равно, на взгляд многие экспертов, запуталась.

«Что же мы делаем?»

Напомним, обвинение утверждает, что мэр Томска Иван Кляйн, действуя в интересах ОАО «Томское пиво», якобы дал незаконное указание начальнику департамента архитектуры и градостроительства Анне Подгорной (Касперович) подготовить постановление об отказе в удовлетворении заявления предпринимателя Аминова об изменении территориальной зоны земельного участка в мкр Мокрушинский для осуществления там жилищного строительства и внести в геоинформационную систему «ГеоКад» недостоверные сведения о наличии на этом участке 300-метровой санитарно-защитной зоны (СЗЗ) ОАО «Томское пиво». В ходе допроса выяснилось, что ни по хронологии, ни по существу событий, предложенная версия не выдерживает никакой критики.

Хронология событий, с которой вроде бы никто не спорит, такова.

29 июня 2016 года Аминов подал в администрацию Томска заявление об изменении территориальной зоны земельного участка по ул. Мокрушина, 11/1, с зоны П-4 (промышленно-производственная) на ОЖ (общественно-жилая). Департамент архитектуры, которым руководила Анна Подгорная (тогда Касперович), довольно оперативно, всего за три недели, рассмотрел представленные материалы и уже 21 июля 2016 года этот вопрос был вынесен на заседание комиссии по землепользованию и застройке. Комиссия под председательством Подгорной (Касперович) большинством голосов приняла положительное решение по заявлению предпринимателя Аминова.

Мэру Ивану Кляйну подготовленный проект постановления, дающего «зеленый свет» изменению зон на Мокрушина, попал в конце октября. Судя по его эмоциональной реакции, выразившейся в резолюции на документе, ранее он об этом проекте, что называется, ни сном, ни духом. Резолюция эта была зачитана на суде прокурором. «Что же мы делаем?! – написал мэр. – Сегодня и так проблемы с Мокрушинским переездом! Что будет, если мы жителям еще проблем добавим? Депутаты на Думе как раз об этом говорили!» И дальше уже персонально Анне Касперович: «Срочно зайдите посоветоваться!»

На этом, собственно, хронология кончилась. Началась интерпретация прошедших и будущих событий.

В ходе допроса на суде Анна Александровна так передала их разговор с градоначальником. По ее словам, мэр вызвал ее к себе в кабинет и в категоричной форме приказал готовить отказ предпринимателю. В том числе из-за того, что рядом планируется развитие площадки предприятия «Томское пиво».

– Мне было сказано, что я получу письмо о том, какая там ведется деятельность и что при принятии решения это необходимо учесть и внести все необходимые изменения, в том числе в систему «ГеоКад».

Вопросы без ответов

В январе 2017 года соответствующее постановление об отказе Аминову было подготовлено и подписано Иваном Кляйном. В марте поступило письмо от ОАО «Томское пиво» о 300-метровой санитарно-защитной зоне, после чего по указанию Касперович в систему «Геокад» были внесены соответствующие изменения.

На суде сторона защита попыталась выяснить у Анны Подгорной, на чем основывались ее действия по продвижению проекта Аминова, который, судя по изложенной выше хронологии, вплоть до «исторической» встречи с Кляйном, встречал с ее стороны только положительную реакцию.

Задумывалась ли она о вопросах транспортной доступности микрорайона, которая, очевидно же, значительно ухудшится в результате появления там еще одного жилищного массива на 8 тысяч жителей? Выяснилось, что эта проблема не очень беспокоила Анну Подгорную. По ее словам, вопросы транспортной доступности были разрешены в Генеральном плане, который предусматривал в будущем сооружение здесь дорожной развязки.

А существование на данной территории санитарно-защитной зоны бывшего радиотехнического завода, разве это не являлось препятствием для реализации девелоперского проекта? Ведь эта зона значилась в Генплане с 2007 года, и она обозначала, что на этой территории ранее находились опасные производственные объекты. Да и, как выяснилось, там были не только СЗЗ бывшего оборонного завода, но и других предприятий. То, что они небезопасны для здоровья жителей – об этом хорошо известно Томскому Роспотребнадзору, иначе эти зоны давно были бы упразднены.

Но нет, утверждает Подгорная, все это препятствием для строительство новых домов не является! Наличие санитарно-защитных зон – не основание для отказа в изменении территориальной зоны, – говорит она. Да, строить жилье там нельзя, но можно строить другие объекты общественного назначения.

Ничего личного

То рвение, с которым Анна Подгорная отстаивала проект предпринимателя Аминова, вызывало искреннее восхищение. Правда, напополам с недоумением.

А что, так можно? Находясь на муниципальной службе, всячески поддерживать интересы бизнесмена, не попытавшись даже усомниться – а так ли безупречны его строительные хотения?

Это рвение и все действия Подгорной (Касперович) могут получить объяснение, если предположить – только предположить! – что за ее участием в продвижении проекта Аминова есть и некий личный интерес. Или интерес близкого человека. Ведь выяснилось же, что в проекте Аминова активное участие на том этапе принимал бывший чиновник городской и областной администрации Павел Подгорный, который в 2018 году станет официальным мужем Анны Касперович.

Подгорный не только был партнером Аминова, у него на Мокрушина были свои строительные проекты. В 2015 году он учредил «Домостроительную компанию Эльбрус», которая получила от мэрии Томска разрешение на строительство двух многоквартирных домов по улице Мокрушина (37, 39). Эта же компания намеревалась построить еще нескольких домов, в том числе жилой комплекс на этой же улице.

Так что интерес у будущего супруга Анны Касперович к этой территории был вполне определенный.

В ходе судебного процесса защита мэра неоднократно пыталась выяснить, насколько тесно Анна Подгорная (Касперович) была вовлечена в «аминовский» проект. Павел Подгорный, давая свидетельские показания, отвечать о том, когда начались их «личные» с Касперович отношения, отказался. При этом зачем-то сказал, что работая в мэрии, он с Анной Касперович по работе не пересекался.

Но ведь это легко проверяется! Пересекался и еще как! И на первом этапе, когда работал руководителем департамента ЖКХ администрации города в конце «нулевых», и на втором – когда по приглашению Кляйна занял пост заместителя мэра по капстроительству (в 2013-2014 годах). Фамилии Касперович и Подгорного стоят рядышком в списке членов Градостроительного совета города, совета по сохранению деревянного зодчества и многих других коллегиальных органов. Не говоря уж о рядовых совещаниях, на которых все замы мэра участвуют вместе. Да и вопросы капитального строительства и градостроительства – ну очень близкие.

Анна Подгорная тоже всевозможным образом открещивается от близких отношений с будущим мужем до 2018 года. Как она сказала на суде: с Павлом Подгорным знакома с 2000-ых годов, но личные отношения у них сложились «накануне брака».

Что ж, и такое бывает. Внезапная вспышка и огненная страсть.

Но что-то в это верится с трудом. Тем более, что дававший ранее показания на суде бывший заместитель мэра Томска по безопасности Евгений Суриков сказал вполне определенно: «Фактические брачные отношения (у Касперович и Подгорного) сложились до 2016 года». Выдал, так сказать, «военную тайну». Может, за это и получил реальный срок?

А ведь если только предположить, что Анна Александровна, скажем так, неравнодушно дышала к мокрушинскому проекту, в котором участвовал ее будущий супруг, как все вдруг приобретает и логику, и смысл, и даже неотвратимость!

Попробуем проработать эту версию (повторим, предположительную!).

Допустим, к Анне К., занимающей высокое и нужное положение в мэрии Томска, обращается ее давний знакомый Павел П. и просит порадеть за один очень привлекательный и выгодный девелоперский проект. Да, там есть некоторые обременения в виде санитарно-защитных зон, транспортных проблем, многих других – но ведь главное – начать!

Почему нет? – так, наверное, ответила Анна К. и в три недели организовала положительное заключение на представленные материалы. В которые предусмотрительно не были включены все осложняющее дело документы, как например, полный перечень санитарно-защитных зон, которые покрывают почти 90 процентов участка предполагаемого жилищного строительства, градостроительное обоснование и другие.

Члены комиссии по землепользованию и застройки, не обладая всем объемом информации, не зная, что на представленном земельном участке имеются санитарно-защитные зоны, успокоенные обещаниями «построить транспортную развязку», что решит проблему доступности района, соглашаются одобрить проект.

И все было бы хорошо, если бы не этот упрямый мэр Иван Кляйн, который имеет «странную» привычку въедливо и тщательно подходить к решению каждого городского вопроса. Кляйн взял и завернул документы по проекту.

И в результате бизнесмен А. потерял прибыль, бизнесмен П. – долю в проекте, чиновница К. – наверное, тоже что-то потеряла, судя по ее дальнейшим шагам. Иначе как можно объяснить полнейшую неосторожность при использовании своего служебного положения, которая привела ее на скамью подсудимых и к приговору суда.

И кто виноват во всех несчастиях? Ну, не она же! Виноват во всем мэр, тот самый, который обломал гешефт. Так получай, Иван Григорьевич! Ничего личного!

Все пазлы сходятся. И второй эпизод с предоставлением земельного участка дочери мэра, в котором Подгорная тоже главное действующее лицо, и та удивительная дьявольская доброта, с которой она ответила в суде на вопрос Ивана Кляйна: «Как вы будете с этим жить?», «Так же как и вы будете с этим жить!»

«Вы и убили-с...», – вспоминаются строки из бессмертного произведения.